Форумные ролевые игры

Крокс молча и отрешённо смотрел на Грима и Леону, не говоря ни слова. По его лицу было видно, что разговоры здесь не помогут. Дампир похоже был идейным и служил не из-за страха или денег, а поэтому готов был идти до конца там, где другой наделал бы давно под себя и уже изошелся бы в сопли давая показания.

Ненадолго в каземате, куда они увели преступника, образовалась тишина, нарушаемая только шорохами мышей и отдаленными звуками из помещений стражей. Серолесец несколько раз кивнул, внутренне смиряясь с неизбежным и необходимым, тем, что сейчас они вместе с этой жизнерадостной женщиной-кошкой сделают. Тяжелые веки набрякли, лицо осунулось, выдавая усталость – и от всех событий этого дня, и от мыслей в голове. Грим чертовски не любил то, что приходилось делать на войне, а сейчас придется снова.

Он подошел ближе к связанному, с кляпом во рту Кроксу и разложил рядом груду оструганных деревяшек, стамеску, шлямбуры, факелы, молоток и ломик. Стул скрипнул под мужчиной, когда он сел рядом с дампиром. На несколько мгновений он отвлекся, предложив Леоне с серьезным и грустным видом: – Если хочешь, можешь выйти, чтобы не смотреть. Ты в любом случае понадобишься, если уж решила взяться с нами за это дело... лечить его, раз у тебя так хорошо получается. Но пока что это будет... некрасиво.

Грим из Серолесья повернулся к Кроксу, встретился глазами с его взглядом, увидел фанатичный огонь в нём и тяжело вздохнул. Качая головой и говоря как будто самому себе (что было абсолютной правдой и Грим не пытался актёрствовать). И все же он заговорил с Кроксом.

– Мне не доставляет это удовольствия. Ты сам это сделал. Это дети. Ты сам во всем виноват. Это дети и ты сам во всем виноват. Только ты, а не я...

Не вынимая тряпку кляпа изо рта скрученного дампира, Грим приставил к его колену дорожный металлический шлямбур для палаток к колену бандита и резко ударил молотком сверху. В ноге что-то хрустнуло, а Грим некоторое время держал Крокса, пока тот не перестанет дергаться, так и не трогая кляп у того во рту.

– Ты должен понять... Многие в городе называют меня рыцарем, но правда в том, что я не рыцарь, и похоже, что никогда им не стану. Мне невероятно далеко до рыцарских добродетели и чести, – пробурчал Грим из Серолесья все тем же севшим и грустным голосом. И это опять же не было игрой. На войне бывало всякое, и иногда так бывает, что мерзкое и трудное дело просто необходимо, даже если оно противно.

– Вот как мы сделаем, – наконец продолжил Грим твердым голосом, который не оставлял сомнений в решительности того, что будет: – Я продолжу, а ты будешь мычать сквозь кляп. Знай, я очень уважаю твою преданность и надеюсь... твои хозяева оценят это. Но вряд ли. Сейчас ты лишишься коленей, я забью в них деревянные клинья, и ты останешься хромым калекой, даже если всё, что я слышал о вампирах – правда, и они обладают способностью исцелять свои раны. Потом придет черед пальцев, они будут отсечены, чтобы твои культяпки больше не могли причинять вред детям. Затем придёт черёд яиц и члена, которые понемногу стесает стамеска. И всё это время, милая девушка будет держать твою жизнь по эту сторону. И только потом, я спрошу у тебя, не хочешь ли ты рассказать что-то. Если нет, тогда останется залить тебе кислоту в уши, по капле, но чтобы слуха не осталось. А в конце будет язык и глаза, они будут вынуты из твоего тела, чтобы их нельзя было вернуть. Ты будешь бесполезен. Брошен своими хозяевами. Не нужен им. Ты будешь ничем. Просто живой кусок мяса, который не нужен никому и ничему. Который ничего не может. И после этого мы отдадим тебя церковникам. Всё это только на твоей совести.

Грим замолчал, переводя дух после своей длинной тирады, когда он начал поддаваться гневу, грудь вздувалась от сдерживаемой злости. Это ненужное чувство, и пришлось прогнать его прочь. Затем он вогнал шлямбур во второе колено.

– Давай, Крокс. Еще не поздно исправить всё. Это дети... Сознайся, дай нам шанс поверить тебе. Когда мы закончим, будет уже поздно, – сказал Грим напоследок.